Анализант А., женатый молодой человек 25 лет в своих свободных ассоциациях периодически сообщал о нечастых разговорах с матерью, суть которых сводилась к взаимной отчетности по поводу того, какие культурные мероприятия были посещены за определенный период, что было прочитано, какие фильмы или передачи были просмотрены и так далее. В одной из бесед анализант посоветовал по просьбе родительницы прочитать ей роман Итало Кальвино «Несуществующий рыцарь». Мне показалось это очень любопытным. Предположил, что это некий намек на шизоидность моего анализанда, масштабы которой предстояло выяснить.
Впоследствии обнаружились подробности детства молодого человека. Наиболее значимым событием в котором стал развод родителей, когда мальчик был в эдипальном возрасте. Развод был довольно громким, с частыми ссорами родителей. Но здесь можно не рассказывать эту историю, а воспользоваться двумя покрывающими воспоминаниями А. Первое из которых касается садика, где к нему обратился некто с просьбой помочь определить, какая из двух машинок тяжелее. Взяв их в руки, А. не смог прийти к точному ответу, сначала сказав, что одна тяжелее, потом – другая.
Это характерное символическое воспоминание, отражающее вытесненные из памяти события о том, как происходил развод. На момент работы со мной А. не помнил, обращались ли отец и мать к нему с вопросом о том, с кем он хочет остаться, как и вообще многое из того, что было в его жизни в возрасте 3-5 лет.
Однако после начала символической интерпретации воспоминания некоторые события восстановились в сознании. А. вспомнил, что у него были очень хорошие, теплые отношения с отцом. Он считал его своим кумиром и подражал ему во всем.
Но все же произошло так, что ребенок остался с матерью. По каким причинам, вспомнить этого анализант не сумел. Однако кое-что о его состоянии после развода родителей говорит еще одно покрывающее воспоминание, где после окончания дня в садике за ним никто не пришел, поэтому воспитательнице пришлось отвезти его домой. Все это сопровождалось чувствами брошенности, печали и уныния.
Оставшись с мамой, ребенок почувствовал себя брошенным обоими родителями, очень интенсивно переживал по поводу распада семьи, ухода отца, которого очень любил. Однако чуть погодя начали происходить изменения в поведении матери, которые и повлияли в том, что многие описанные материалы были надолго вытеснены.
Возненавидев в результате и после развода супруга, мать часть своего гнева направила на сына. Одной из наиболее распространенных претензий к А. состояла в том, что он похож на отца. Мать ясно давала понять свою мысль: плохо быть на него похожим. Ребенок не знал, как на это ответить, поэтому сдерживал себя и молчал.
Эти слова мать повторяла настойчиво и регулярно, дополняя какими-то другими упреками. Дополняя нелицеприятныыми характеристиками отца ребенка. Причем делала это в моменты самопроявления, самовыражения А., когда он так надеялся получить одобрение. Именно в эти моменты рождался тотальный стыд, ставший впоследствии на многие годы токсическим и ограничивающим.
Любопытно, что мать все же добилась своего, практически вручную сменив базовую идентификацию сына с отеческой на свою, материнскую. При этом первая ушла в бессознательное. А. стал подражать матери почти во всем, сопровождая это нарастающим и сдерживаемым гневом. Слова, привычки, эмоции, поведение и многое другое. В подростковом периоде, опираясь на критику матери, он возненавидел отца. Во взрослой жизни он последовал по профессиональным стопам матери, а не отца.
В сообщении о романе «Несуществующий рыцарь» подразумевается как раз это: мальчику пришлось в целях выживания спрятать свое Я, разместив внутри мать, которая будто бы и жила, подавляя А. Все претензии матери были интернализованы и превратились в жестокую самокритику. Это было послание (а точнее – жалоба, крик о помощи с просьбой пощадить), которое А. впоследствии интерепретировал как то, что его нет, внутри его есть только мать, и это она живет, а он – не существует.
Это можно назвать довольно агрессивным нападением на идентификацию с целью ее разрушения, что и получилось. К счастью, без серьезных патологий. Однако А. вырос очень стеснительным, крайне зажатым в обществе человеком, который боится сказать лишнее слово, боясь осуждения. Кроме того, А. со временем полностью забыл о том, что у него с отцом были прекрасные отношения. И вытеснил из сознания весь свой детский период с напоминаниями об этом.
В работе со мной у А. накопился стойкий отеческий перенос. Вся та либидинозная и агрессивная энергия, которую в детстве пришлось сдержать из-за недовольств матери, начала выплескиваться спустя год работы. Очень много сессий подряд А. с огромным желанием и интересом говорил почти без остановки, с каждым разом повышая свою толерантность на реакцию окружения в моем лице.
Я молча наблюдал за этими процессами и радовался и удивлялся внутри. Стеснительность А. стремительно уменьшалась и в итоге сошла на нет. Он вырос как личность (что всегда происходит в психоанализе независимо от того, какие поставлены цели), стал уверенным в себе мужчиной. Вот такие чудеса происходят в психоанализе, вот, что делают свободные ассоциации, вот такие чудеса делает реципрокность. Даже если она не была получена в раннем детстве, это можно наверстать в дальнейшем практически в любом возрасте.
Статья написана konstantin_byasov
Если у Вас проблема — она не уйдет сама собой. Помочь преодолеть кризис могут психологи БрейнБилд
